Известный писатели – Эмиль Золя ч.3

обещал покой и благоденствие, теперь повернулся к семье Золя спиной. О деньгах, вернее, о том, что их катастрофически не хватает, говорили все – мама и бабушка, учителя в пансионе Нотр-Дам, если задерживалась плата за обучение Эмиля, одноклассники в колледже, куда сын Золя
поступил подростком. Сыновья богатых буржуа не только дразнили бедно одетого Эмиля -итальяшкой-, но и

время от времени с удовольствием
поколачивали. Если бы не рослый
Поль, сын банкира Сезанна, который
взял под защиту робкого Эмиля, эти
«подлецы», как называл их Сезанн,
издевательствами и побоями превратили бы двенадцатилетнего мальчишку в униженное и дрожащее от
постоянного страха существо.
… Несколько лет назад по просьбе
подруги, издательницы популярного
женского журнала, Дениза написала
небольшую статью о друге детства
своего отца. В знак благодарности
она получила по почте подарок от
сына художника – небольшой, не
вполне завершенный Полем Сезанном набросок с видом Прованса. Дениза открыла глаза и в который раз
удивилась тому, что яркие краски
картины, висящей в простенке между окнами спальни, различимы даже
в полутьме.
Окончательно убедившись, что
уснуть ей не удастся, Дениза встала с
постели и подошла к окну. Как обычно, за три недели до Рождества Париж начал прихорашиваться. Вывески магазинов уже украсили первые
хвойные гирлянды, разноцветные
лампочки зажглись на решетках Эйфелевой башни. Перевалило за полночь, и к Центральному рынку потянулись первые фургоны. Однажды,
много лет назад, отец увидел Центральный рынок таким, каким теперь
его знают миллионы читателей во
всем мире. «Чрево Парижа-, ненасытное и безжалостно-равнодушное, поразило Золя. В ту ночь он проснулся
от кошмара и, не в силах оставаться
дома, наспех оделся и выбежал на
улицу. По бульвару в сторону рынка
ползли бесконечные повозки со снедью. Золя был поражен мрачным
сладострастием этого зрелища: горы
бесстыдно красного мяса, шевеление тусклого серебра в корзинах с
рыбой, сочная зелень овощей – все
вместе это выглядело приготовлением к пышной оргии. А в стороне, на
куче отбросов, он увидел тех, кто не
будет допущен к этому пиршеству,
нищих, роющихся в каком-то гнилье. Мужчины, женщины и дети торопливо разгребали его и вырывали
друг у друга добычу. Сначала Золя подумал: бродяги дерутся за вчерашние
отходы мясного ряда, но вскоре понял, что ошибается. Нищие выискивали в отбросах фиалки. Нежные
пармские фиалки, не успевшие завять со вчерашнего вечера. Их растащат по трущобам, придадут более- менее товарный вид и отправят на
Большие бульвары. Там цветы будут
предлагать прохожим девушки-подростки, отвечающие на расспросы
праздных господ с видом фальшивой невинности.
Десять лет спустя цветочниц в самых разных странах будут называть
одинаково – Нана. Одноименный
роман про гремит по всему миру под
мелодию канкана. Прекрасная куртизанка с роскошным телом, описанная Золя, своей наготой, как пощечиной, ударит по буржуазной морали.
Неудивительно, что после выхода
романа распутники всех стран будут
кривиться в двусмысленной

Продолжение…